Шекспир выматывает.

Не хуже долгого бега. Не слабее страсти. Не меньше, чем рыдания над могилой родного человека.

Он заставляет ярость вскипать в крови, как во время ожесточенной драки, когда перед глазами алая пелена гнева и страха не существует. Руки сжимаются в кулаки, а в глазах лихорадочный блеск. В сердце такой огонь, что способен затмить Адское пламя.   

Он заставляет смеяться, точно ты употребил за ужином те самые два галлона хереса и побратался со всеми жителями подвала в трактире «Кабанья голова». «Ах, чертов старый прохвост, нарочно изрубил свой меч, чтоб скрыть свою трусость! А Вы, почтенная леди, ну никак не выдра! И перстень твой медный. Однако вести скорбные…»

Он заставляет изнывать от скорби, точно сердце сковало льдом и в глазах застыли слезы. И беспредельная тревога овладела всем твоим существом, и стыд, и тяга к покаянью…в то время, когда представился шанс, чтоб проявить доблесть и вдоволь напиться вражьей крови. А «честь – лишь вид надгробной надписи».

А после ты закрываешь книгу. 

И выныриваешь на поверхность, чтобы глотнуть необходимую долю кислорода. До безумия удручающее обстоятельство, дышать в таких ситуациях. 

И ты дышишь тяжело, широко распахнув глаза. 

Ты видел иной мир.

__________________________________________________

Мне кажется, в мой адрес сейчас посыпется мат. И помидоры вместе с ним.
Не бейте.